КАК БОЛЬШЕВИКИ РОССИЕЙ ТОРГОВАЛИ

истории советского государства немало моментов, покрытых завесой тайны. До сих пор не рассекречены многие архивы, а часть — просто уничтожена. Известно, например, что все ключевые документы по первым месяцам деятельности ВЧК в 1918 году попросту отсутствуют. Хотя именно этот период был важнейшим для организации. Как раз тогда произошло и восстание левых эсеров, и заговор Локкарта, и начался красный террор.

Точно так же «потеряли» секретный архив большевиков периода переворота. Секретарь ЦК Стасова много лет спустя оставила потомкам послание:

Три экземпляра письма Владимира Ильича я направила в наш секретный архив. Говорю об этом, чтобы работники Института марксизма-ленинизма знали, что существовал кроме общего архива секретный архив ЦК, который хранился в железном чемодане, вне секретариата, и в нем были документы Центрального Комитета.

В момент наступления Корнилова на Петроград я передала секретный архив ЦК партии приехавшему из Екатеринбурга товарищу, с тем чтобы он взял его к себе, так как полагала, что там он будет в безопасности. Но на Урале началось наступление Колчака, этому товарищу пришлось оба чемодана закопать в землю. Надо сказать, что до сих пор эти чемоданы не разысканы и неизвестно, где они находятся.

Долгое время западные государства наотрез отказывались от дипломатического признания СССР. Одновременно они совершенно спокойно торговали с большевиками, зная, что в СССР даже периода НЭПа любая крупная торговая деятельность и вся поголовно внешнеэкономическая деятельность монополизирована государством. Но как же шла торговля? Названия Амторг и АРКОС вроде бы и на слуху, многие о них слышали, но вот серьезных подробностей — совсем немного. Вроде бы, это было прикрытие для торговли СССР с Америкой и Британией, но масштабных исследований почти нет. Постараемся это исправить.

Начнем с АРКОСа. Он и был первым. Амторг создавался уже по его образу и подобию несколько лет спустя. После того как англичане свернули и без того слабую поддержку белым армиям в России под предлогом гарантии независимости Прибалтике, данной большевиками, красные товарищи начали наводить мосты.

Еще до переворотов в феврале и октябре Лондон был одним из главных центров большевистской эмиграции. Некоторое время там прожил даже Ленин. В Лондоне проходили один из съездов РСДРП. При этом Британия была одним из ключевых торговых партнеров Дореволюционной России, в отличие от той же Америки. Большая часть красной диаспоры Лондона уехала в Россию сразу же после переворота. Но связи и явки остались. Поэтому начинать было проще с Лондона.

Однако возникли сложности. Репутация большевиков в те годы была чуть лучше, чем сейчас у ИГИЛовцев. Какой уважающий себя джентльмен станет торговать с головорезами, которые только что устроили невиданный в истории грабеж и смертоубийство? Понятно, что деньги есть деньги, но какие-то приличия надо соблюдать. Предстоял процесс ограбления России, и его необходимо было легитимизировать формально. Что англичане и сделали.

Договоренности о возобновлении торговли красные и Лондон достигли в результате визита Красина в Лондон. Импозантного Красина можно было принять за европейского буржуа. Да он буржуа и был: как по духу, так и по внешности. Гостил в Лондоне не столько от имени СССР, сколько от Центросоюза, формально пытавшегося выглядеть независимой организацией, занятой вопросами кооперации в РСФСР. После договоренностей и появился АРКОС. Это аббревиатура от «All Russian Cooperative Society». Позже к названию добавилось уточнение — limited.

АРКОС была классической английской компанией с офисом в Сити. Почему английской? Все просто. Потому что это и была частная английская компания. По всем бумагам и документам. Списки акционеров, как и списки руководителей компании, никогда не публиковались. Даже руководителей АРКОС приходится выискивать буквально под микроскопом. Иногда встречаются упоминания, что среди акционеров компании были официальные советские лица, сотрудники наркомата внешней торговли.

АРКОС был не просто торговой компанией, а главным европейским торговым штабом. Все сделки между СССР и другими странами (а не только британская торговля) заключались при посредничестве организации, в которой трудились добропорядочные английские клерки. Ключевую роль в АРКОСе в первые годы ее существования играл некий Николай Клышко. Судя по всему, имя и фамилия ненастоящие. Вроде бы уроженец Вильно, и в Англию перебрался задолго до переворота 1917 года. А в Англии был как-то связан с английской оружейной компанией Виккерс. Известно, что своего сына Клышко назвал типично русским именем Давид.

Также одним из руководителей организации был Александр Квятковский — близкий друг самого Красина. Квятковский — сын знаменитого народовольца Квятковского, державшего дома целую террористическую лабораторию и участвовавшего в подготовке убийства императора Александра. Однако Квятковского арестовали в квартире, полной бомб и чертежей царского дворца. Душегуба повесили еще до цареубийства.

О нравах, царивших в АРКОСе при Квятковском, вспоминал один из сотрудников организации Соломон-Исецкий (Соломон это фамилия, Исецкий — псевдоним). Интересный типаж, из обрусевших полуполяков-полуевреев Бессарабии, ставший первым советским невозвращенцем, писал:

Вместе с Винокуровым он (Квятковский) стал проводить в жизнь идею создания встреч сотрудников на нейтральной почве. Я ему указал на существование клуба. Но он возражал, что клуб, организованный исполкомом, представляет собою нечто вроде ассамблей, устраиваемых в «институтах для благородных девиц», а он имеет в виду такие собрания, где сотрудники могли бы спокойно и без всяких стеснений обмениваться мнениями… Я много не спорил и только сказал, что лично я не войду в этот клуб. И клуб этот стал существовать. По пятницам в каком-то лондонском кабачке начались собрания этого «клуба». После первого же собрания мне стало известно, что там происходило свирепое пьянство, что несколько человек, в том числе Ясвоин, информатор Клышко, допились до мертвецкого состояния и по окончании этой оргии — около пяти часов утра — остались ночевать в этом притоне. Тем не менее, Квятковский стал усердно просить меня побывать хоть на одной пятнице, говоря, что именно моё отсутствие, отсутствие моего «нравственного влияния» и вызвало с непривычки «такие эксцессы»…

Меня встретили Квятковский, Винокуров и другие радостными восклицаниями.

— Спасибо, Георгий Александрович, что вы — таки приехали, а то мы уж были в отчаянии, думали, что вы так и не приедете… У нас тут правило: все мы товарищи без всяких чинов… Я оглядел поле битвы. Ассамблея расположилась в трех комнатах второго этажа этого притона. В большой комнате, стоял стол, весь заставленный бутылками и частью наполненными, частью недопитыми стаканами. Скатерть была уже изрядно залита вином, стояли какие-то закуски. За столом в непринужденных позах сидели сотрудники. Все говорили сразу, громко, явно пьяными голосами. Ко мне подошел некто Левенбук, недавно принятый в «Аркос» по инициативе Красина. Он кинулся ко мне с распростертыми пьяными объятиями, от которых я с трудом устранился.

— А, вот он, terrible Solomon, xa-xa-xa! — заплетающимся языком сказал он.

— А мы здесь просто, по-товарищески… как друзья беседуем… Здесь нет начальства!.. здесь все равны… К чорту всяких директоров!.. Здесь Запорожская Сечь, xa-xa-xa!..

Квятковский и Винокуров оттащили его. Другие, хотя тоже изрядно пьяные, но не потерявшие ещё памяти, тоже стали успокаивать его. И Квятковский начал деловую часть ассамблеи.

— Так вот, товарищи, будем обсуждать программу наших встреч во внеслужебное время. Кто желает взять слово?

— Я! — крикнул Левенбук.

И он начал говорить о том, что «наши собрания должны быть душа на распашку»… чтобы каждый мог смело, кого угодно, «матом крыть», мы-де не институтки… и т. д. После него говорил Квятковский. Говорил долго… Говорил о свободе на этих ассамблеях…

— У нас, — живописал он, — нет ничего недозволенного, у нас все можно: пейте, хотите танцевать — танцуйте, хотите девочку — сделайте ваше одолжение, здесь имеется отдельная комната со всеми удобствами… милости просим… xa-xa-xa!..

Публика ржала от восторга… Я пробыл в этой «Запорожской Сечи» около получаса… Мне удалось незаметно встать. Я быстро спустился в вестибюль, взял свою верхнюю одежду и бежал… На другой день мне стало известно, что ассамблея окончилась, как и следовало ожидать, тем, что все, кроме Квятковского и Винокурова, лежали влежку на полу…

Третьим сопредседателем назначили из Москвы Филиппа Рабиновича. Бывший меньшевик, после революции перебежавший к большевикам. Еще в компании работала Елена Каган — мать знаменитой Лили Брик. К слову, ее брат служил в Англии директором одного из британских банков.

Периодически из Москвы приезжали ревизионные комиссии. Но согласно мемуарам Соломона, в АРКОСе процветали хищения. Привозимые из России товары зачастую продавались по дешевке сотрудникам учреждения. В первые годы АРКОС был монополистом внешней торговли СССР. Разумеется, большая часть закупок для импорта в СССР производилась у британских компаний. Если иностранцами — то после взятки британцам. Так, известен случай, когда внешторговские представители СССР на Ближнем Востоке заключили договор с отделением французской автомобильной фирмы «Берлие» на поставку грузовиков в Россию. Но в Москве сделку запретили. Французы поехали в Лондон и практически на тех же условиях получили договор, отстегнув Короне.

Известна и попытка приобретения 400 роллс-ройсов для советских партийных вельмож прямо в разгар чудовищного голода в советской России. Англичане ужаснулись? Нет, проблемы голодающей Бенга… России в Лондоне никого не волновали. Ужаснулись в Кремле, поняв, что власть висит на волоске. Требовалась каждая копейка. Москва срочно телеграфировала — сделку отменить. Но англичане жестко давили, и буквально вынудили советских купить хотя бы десяток машин и кучу комплектующих для старых «Ролл-Ройсов», украденных еще из гаража Николая Второго.

К концу 20-х годов через малоприметный АРКОС всего лишь шел почти весь импорт-экспорт Советского Союза. Но в 1927 году фирма неожиданно оказалась в эпицентре шпионского скандала. Министр иностранных дел Британии Чемберлен — тот самый, грозный ответ которому готовили советские трудящиеся и который заманил Гитлера в ловушку Второй мировой, положив в капкан сладкий кусок, Чехословакию — резко потребовал от СССР прекратить антианглийскую пропаганду. Пригрозил даже разрывом отношений.

Чем примечателен Чемберлен для нас, русских? С этим именем связан один из самых больших секретов советско-британских отношений. Дочь товарища Чемберлена была деятелем Коминтерна и членом ВКП(б). Информации об этом нет ни в одном источнике за исключением мемуаров жены Отто Куусинена Айны, которая сама работала в Коминтерне много лет, всех знала и вряд ли могла так ошибиться. В мемуарах, так и не изданных в СССР, она писала:

Иностранным служащим Коминтерна, которые были членами ВКП(б), тоже приходилось проходить чистки. Многие плохо говорили по-русски, и выступления переводились. Все без исключения ждали чисток с ужасом. Однажды ко мне в кабинет пришла в слезах дочь Чемберлена, стала спрашивать, как себя вести, что говорить на собрании. Это была дочь тогдашнего министра Англии сэра Остина Чемберлена. Завербовал ее руководитель компартии Мак-Манус. Она была уверена, что из партии ее исключат, как дочь члена английского правительства. Я посоветовала ей сказать, что отец ее родился гораздо раньше нее и поэтому она не знает, как он стал министром. Девушка так и сказала, и под общий хохот ее оправдали. Работала она в отделе печати Коминтерна.

Интересно, не так ли? А кто-нибудь верит, что Чемберлен понятия не имел о том, что его дочь работает в Коминтерне и состоит в советской (!) компартии? Вряд ли. Кстати, по воспоминаниям внука Чемберлена — сына Дороти Чемберлен — Джеймса Чемберлена, мать его с дедом встречалась очень редко. Одну встречу мальчик запомнил: он смотрел в открытое окно кабинета на Даунинг-срит, и видел конных гвардейцев. В интервью «Бирмингем Пост» от 14 ноября 1998 года Джеймс ни слова не сказал о коммунистическом прошлом матери.

Вернемся к дедушке Джеймса. Вслед за декларацией Чемберлена последовали активные действия. В мае полиция провела обыски в АРКОСе. Искали якобы пропавшие в министерстве обороны документы, а сотрудников АРКОСа подозревали в работе на Коминтерн. Советский наркомат иностранных дел запротестовал. Только из-за чего? АРКОС по всем документам был английской компанией, а тот факт, что он занимал одно здание с советским торгпредством — лишь совпадение. К тому же в советском торгпредстве обысков не было, поскольку его сотрудники пользовались дипломатическим иммунитетом. А вот сотрудники английской компании АРКОС им не пользовались. Посол СССР в Британии Майский позднее вспоминал:

Я должен сделать одно разъяснение, без которого многое будет неясно в ходе событий, связанных с пресловутым «налетом на АРКОС», как весь этот эпизод получил наименование в истории англо-советских отношений. В здании на Мооргет-стрит, 49, помещались два учреждения: торгпредство СССР и акционерное общество АРКОС, но внутри каждое из них занимало отдельные помещения, точно обозначенные. Торгпредство, согласно ст. 5 торгового соглашения 1921 г., пользовалось дипломатической неприкосновенностью, АРКОС же, капитал в котором был советский, но который юридически был оформлен как английская торговая компания, никаких дипломатических привилегий не имел. Отсюда вытекало, что строго юридически лондонская полиция имела право производить обыск в АРКОСе, но не имела права делать то же в торгпредстве. На этом различии базировалась формальная сторона наших протестов, которые дополнительно еще подкреплялись ссылкой на ст. 1 того же торгового соглашения, запрещавшую всякую дискриминацию в отношении советской торговли. Было очевидно, что налет на АРКОС и торгпредство являлся самой недопустимой формой такой дискриминации. Мы также указывали, что, поскольку обыск на Мооргет-стрит производился полицией не в присутствии советских служащих, изгнанных полицией из своих рабочих комнат, полиция могла подбросить в шкафы и сейфы наших торговых учреждений какие-либо «компрометирующие материалы.

Пять лет спустя, когда я приехал в Лондон в качестве посла, Макдональд, бывший тогда премьером коалиционного, а по существу консервативного правительства, в разговоре со мной даже утверждал, будто бы такие «компрометирующие» торгпредство и АРКОС материалы действительно находились в их помещении, но за день до налета они были вывезены нами оттуда. Макдональд ругал при этом Джойнсона Хикса за его плохую работу, не позволившую британскому правительству поймать большевиков с поличным. Все это была чистая фантазия, что я не преминул разъяснить Макдональду.

Через несколько дней британское правительство совершенно внезапно объявило о разрыве дипломатических отношений с СССР. А через два года так же внезапно восстановило. Без всяких условий. Что это было? До сих пор непонятно. Данных слишком мало, многие механизмы этого решения все еще остаются тайной. Формально поводом к разрыву отношений стала поддержка СССР Гоминьдана и Чан Кайши (!), который вообще-то был убежденным антикоммунистом и англичанам совершенно не мешал. Тем не менее СССР поддерживал Кайши в противовес коммунистам, которым рекомендовалось вступать в Гоминьдан (!), например, его активистами в свое время были Чжоу Энлай и Мао Цзэдун. Вокруг Чан Кайши сновали советские агенты и военные советники.

Чан Кайши, едва захватив власть, сразу же устроил резню коммунистов. На это в СССР смотрели совершенно спокойно и разорвали с китайцем отношения, только когда тот в раже убил нескольких советских служащих. Но при этом сын Чан Кайши совершенно спокойно жил в СССР и его даже усыновила сестра Ленина. Мальчик получил фамилию Елизаров. Учился в специальном коммунистическом университете трудящихся Китая, созданном в СССР для китайцев, работал на Уралмаше и совершенно спокойно дожил в СССР до 1937 года (более десяти лет). После чего уехал домой и стал одним из лидеров Всемирной антикоммунистической лиги, а затем возглавлял Тайвань после смерти отца. А СССР через несколько лет после разрыва отношений снова начал поддерживать Гоминьдан и Чан Кайши. Чудеса в решете. Советском.

Вскоре после разрыва отношений с Китаем англичане вновь возобновили отношения с СССР. Судя по всему, все это было какой-то глобальной многоходовочкой — настоящей, не путинской — а разрыв отношений Британии и СССР носил оттенок фиктивности. Это заметил в своих мемуарах и советский посол Майский:

Отъезд полпредства из Англии состоялся 3 июня 1927 г. и превратился в большую политическую демонстрацию. На вокзале Виктория нас провожала огромная толпа народа, состоявшая главным образом из лидеров лейбористов и тред-юнионистов. В числе других здесь были Артур Гендерсон, Джордж Ленсбери, Уолтер Ситрин, Бен Тиллет и др. Но не было ни Макдональда, ни Сноудена. При появлении советских дипломатов на платформе раздались шумные рукоплескания и громкие возгласы: «Да здравствует Советская Республика!» Потом кто-то запел «Интернационал». Сотни голосов его подхватили, и звуки пролетарского гимна Советского Союза долго перекатывались под сводами вокзала капиталистической Англии. Советские женщины были засыпаны цветами. Эмоциональный Ленсбери вдруг бросился мне на шею, и мы к изумлению присутствующих англичан обменялись поцелуями. Эти поцелуи стали потом сенсацией прессы, непривычной к столь «русской» форме выражения дружеских чувств. Когда раздался свисток кондуктора и поезд начал медленно двигаться вдоль перрона, раздался чей-то громкий крик: «Вы скоро вернетесь назад!» Толпа гулко поддержала: «Да, да, вы скоро вернетесь назад!» Это было торжественно и многозначительно.

И еще многозначительная ремарка:

Здание полпредства было арендовано на 60 лет, и срок контракта кончался в 1928 г. Хозяин дома был «твердолобый» консерватор, который ненавидел «большевиков» и отравлял нам жизнь всевозможными придирками, допустимыми в рамках арендного контракта: присылал своих представителей для проверки состояния дома, запрещал нужные нам перестройки внутри дома. Мы ожидали, что теперь он вздохнет с облегчением, избавившись от столь неприятных для него квартирантов. И вдруг этот самый хозяин накануне отъезда полпредства впервые самолично явился в Чешем-хаус. Хозяин с самой любезной улыбкой на устах заговорил о том, что арендный контракт истекает в следующем году и предложил продлить его действие. В ответ на удивленный взгляд первого секретаря хозяин дома, пожав плечами, заявил:

— Чего в жизни не бывает! Сегодня мы с вами в ссоре — завтра мы будем с вами в дружбе.

После восстановления дипломатических отношений АРКОС возобновил работу. Но теперь экспортно-импортные операции совершались в основном через советское торгпредство, и компания потеряла свое значение. А после Второй мировой войны закрылась.

Несколько иначе складывалась история Амторга, избавленного от бурных внешнеполитических и околошпионских перипетий.