16 января 27 года до нашей эры Октавиан Август, внучатый племянник и пасынок Цезаря, был провозглашен императором. Римская республика превратилась в Римскую империю.

Какое отношение это имеет к нам и вообще к нашей истории? Самое прямое, начиная со слова «империя» — от латинского imperium — «полнота власти»: назвавшись империей, Россия повысила свой внешнеполитический статус.

Римская империя в той или иной степени является прародительницей всех государств, созданных европейскими народами (единственная сверхдержава, Америка, здесь не исключение — формально вдохновляясь Республикой, американцы всегда находились под влиянием мифа о рациональной и глобалистской Империи, владевшей большей частью обитаемого мира). Крупные западные державы неизменно объявляли себя преемницами великого Рима, пытаясь, во-первых, заявить права на римское наследие, а во-вторых, упрочить свою легитимность. И это не говоря об огромном культурном влиянии Империи, о распространении христианства, о романских языках, о латыни, почти две тысячи лет бывшей lingua franca европейской науки и международной дипломатии, о римском праве — а оно дало законодательную базу правовым системам большинства европейских государств.

Что касается русской истории, то правители России апеллировали к Риму едва ли не чаще остальных европейцев. И имели для этого веские основания: в отличие от западных европейцев (например, немцев с их Священной Римской Империей Германской нации), русские наследовали римлянам прямо, через Византию (уцелевший восточный осколок настоящего Рима). Западная Империя пала под ударами варваров, но восточная простояла ещё тысячу лет. Жители Константинополя до самого конца называли себя ромеями (римлянами) — и были ими в полном смысле слова.

У русских в деле преемственности Риму были конкуренты на востоке: например, сербы и болгары, тоже связанные с Византией, однако возвышение Москвы положило конец всем спорам.

Московское княжество крепло и собирало вокруг себя русские земли, великие князья Московские начинали мыслить себя по-другому. Им уже не хотелось быть просто князьями, и в эпоху Ивана III они понемногу начали примеряться к царскому титулу. К тому моменту сама Византия пала под натиском турок, и теперь Московское княжество, как самое сильное из восточных православных государств, могло безраздельно претендовать на наследие угасшей империи. Благо поводов для этого нашлось достаточно. Помимо всего прочего, Рюриковичи часто женились на византийских принцессах — скажем, женой Ивана III (и, соответственно, московской княгиней) была София Палеолог из последней и самой долговечной императорской династии.

На рубеже XV–XVI веков возникла политическая концепция, известная как «Третий Рим». Подразумевалось, что прежде было два Рима, два главных христианских центра — Рим и Константинополь. Оба Рима пали «за грехи их», и теперь появился третий — Москва.

Однако здесь коса нашла на камень. Царский титул считался равным императорскому, и получалось, что царь московитов на феодальной иерархической лестнице стоит выше любого западного короля. Понятно, что иностранных владык не устраивало такое положение. Да и Москве надо было как-то обосновать свою связь с Византией.

В 1547 году Иван Грозный наконец венчался на царство, объявив западным коронованным собратьям, что Москва связана с Византией напрямую. А всё потому, что шапка Мономаха — важнейший атрибут венчания на царство и символ власти царей — это не просто красивый головной убор, а, между прочим, подарок Владимиру Мономаху от византийского императора Константина Мономаха.

А если кто, мол, сомневается, то вот еще один аргумент — Рюриковичи не крестьяне и даже не викинги, а самые прямые родственники римских императоров. Рюрик — сын Пруса, родного брата римского императора Октавиана Августа. Того самого Августа, который и стал первым императором Рима.

В действительности никакого Пруса на свете никогда не существовало, но надо делать скидку на эпоху — в те времена ради легитимности выдумывали еще и не такие истории. Главное было — дать чисто символическое обоснование, а дальше ждать, пока политическая целесообразность заставит западных коллег признать претензии на высокое звание. Так и случилось: все европейские королевства признали за русскими правителями царский титул в течение следующего века.

Ну а затем пришёл Пётр Великий, и Россия окончательно стала империей — и де-юре, и де-факто: русские, как когда-то римляне, покоряли огромные пространства, связывая их воедино сетью дорог и форпостов. В диких варварских землях вырастали школы, больницы, рынки, казармы, и всё это превращалось в новые города.