Одна из самых интересных воинских специальностей — сапер. В инженерных войсках издавна существовали различные специальности, сейчас же их очень много, и лишь представители одной из них именуются саперами. Термин этот появился еще в те времена, когда в числе основных задач инженерных подразделений было ведение так называемой подземно-минной борьбы.
При осаде крепостей нападающие устраивали подкопы, чтобы подвести заряды под оборонительные сооружения и взорвать их. Обороняющиеся же прокладывали под землей встречные туннели, стремясь, в свою очередь, взрывами сорвать атаку противника.
В России такие подземные проходы называли «сапами» — отсюда и наименование специальности «сапер».
Во все времена было известно, что сапер — это мастер на все руки. Качества эти были ему совершенно необходимы раньше, высоко ценятся они и сейчас.
В русской армии первые штаты полевых инженерных частей — минерная рота и команда понтонеров при артиллерии — были утверждены Петром I в 1712 году.
В самом начале XVIII века появились на Руси и специальные военные школы, в том числе «школа математических и навигацких, то есть мореходных хитростей наук учение» в Сухаревской башне в Москве (январь 1701 года). Подчеркивалось, что эта школа «не токмо морскому делу нужна, но и артиллерии и инженерству». Спустя семь лет открылась еще одна инженерная школа в Петербурге, которая позже слилась с московской.
Характерной особенностью русских военно-учебных заведений было то, что в них большое внимание уделялось сочетанию теоретической подготовки с практической: «Для учения инженеров и минеров надлежит, кроме бумаги, на земле практиковать, перво малыми моделями, а потом обыкновенно как следует, часть опрошев, також сапы и галлереи через водяные и сухие рвы, также и мины».
В течение довольно длительного времени начиная с 1728 года инженерная школа была слита с артиллерийской. Примечательно, что в объединенной школе перевод в инженерный корпус рассматривался как повышение.
В Военно-историческом архиве сохранился интересный документ того периода. В приказе от 10 декабря 1759 года говорится: «… артиллерии каптенармус Михаил Кутузов за его особенную прилежность в языках и математике знания, а паче, что принадлежит до инженера, имеет склонность, в поощрение прочим сего числа произведен… в инженерный корпус первого класса кондуктором». Тем же приказом кондуктор Кутузов был назначен «к вспоможению офицерам для обучения прочих». А 1 января 1761 года получил назначение в войска шестнадцатилетний выпускник школы инженерный прапорщик — будущий великий полководец, герой Отечественной войны 1812 года Михаил Илларионович Кутузов.
В начале 1757 года в русской армии появился первый инженерный полк в составе двух минерных, двух пионерных и двух мастеровых рот. В том же году при реорганизации артиллерийского полка была сформирована особая понтонная рота. По мере увеличения общей численности армии возрастало и количество инженерных частей и подразделений.
В 1797 году был сформирован, как он тогда назывался, пионерный полк (по нынешней терминологии его назвали бы, видимо, инженерно-саперным). В полку было два батальона, каждый состоял из пяти рот пионеров и одной роты минеров-саперов. Пионерами называли специалистов, призванных выполнять фортификационные (строительство укреплений), мостовые и дорожные работы. Саперы и минеры предназначались для траншейных и «сапных» (подземно-минных) работ. В 1803 году было уже два пионерных полка, которые год спустя переформировали из двух- в трехбатальонные. В то же время из двух понтонных рот был сформирован понтонный артиллерийский полк из двух батальонов по четыре роты в каждом. Позже эти роты были распределены по артиллерийским бригадам: единственной тяжелой боевой техникой в то время были пушки, поэтому понтонеры, основная специальность которых — наведение переправ, нужны были в первую очередь артиллеристам.
К началу Отечественной войны 1812 года инженерные войска русской армии имели 24 минерные и пионерные роты, 8 понтонных рот (за время войны численность инженерных войск возросла в 2,5 раза). В ходе этой войны они впервые выступили уже в качестве самостоятельного рода войск, имевшего свое управление. Участвуя во всех сражениях, саперы немало способствовали успехам русской армии. В то время основными задачами их было инженерное оборудование позиций войск, выполнение наиболее сложных работ при строительстве и штурме крепостей, прокладка дорог и оборудование переправ.
Выполняя эти задачи, личный состав инженерных войск проявил немалое мужество и героизм. Так, в списках «нижних чинов» — солдат и унтер-офицеров (сержантов), особо отличившихся в Бородинском сражении, упомянуто немало саперов, которые «на правом и левом флангах при построении батарей под неприятельскими выстрелами с усердием и мужеством исполняли свое дело». За доблесть, проявленную в битвах под Могилевом, Бородино, Малоярославцем и Красным, сорок саперов рядового состава были награждены орденами. 53 офицера инженерного корпуса за отличия в боях были повышены в воинских званиях. Среди памятников Бородинского мемориала есть и обелиск, на котором высечено: «Богатырям-саперам благодарные потомки — инженерные войска».
Боевой опыт, приобретенный в Отечественной войне 1812 года, был учтен при последующем развитии инженерных войск. В частности, была признана более целесообразной батальонная организация их, из расчета один отдельный батальон на армейский корпус. Понтонные части были выведены из состава артиллерии. Появились новые маневренные формирования — конно-пионерные эскадроны.
Война показала и необходимость иметь в армии офицеров, обладающих не только разносторонними инженерными знаниями, но и глубоко понимающих природу боя, хорошо знающих тактику и искусство руководства войсками. 24 ноября 1819 года было открыто Главное инженерное училище — первое в России высшее военно-инженерное учебное заведение, впоследствии известное как Военно-инженерная академия имени В. В. Куйбышева. Одновременно при инженерных батальонах и ротах были созданы школы по подготовке младшего командного состава инженерных войск.
Успехи русского военно-инженерного искусства, в ряде областей значительно опередившего западноевропейское, наглядно выявились в период героической обороны Севастополя в Крымскую войну (1853–1856 годы). Наряду с другими прославленными руководителями легендарной обороны по праву называют имена русских военных инженеров Э. И. Тотлебена, А. В. Мельникова, А. П. Орда и многих других.
Фортификационному искусству русских, сумевших на глазах противника в небывало короткий срок превратить обычный город в неприступную твердыню, перед которой оказалось бессильным мастерство лучших европейских армий того времени, поражались сами англичане и французы. Под Севастополем они впервые столкнулись, в частности, с окопами для стрелков.
Чудом совершенства признал противник и русское минное искусство. В ходе боев обе стороны массово применяли методы подземно-минной войны: англо-французы стремились подвести подкопы под севастопольские редуты и подорвать их; наши саперы вели встречные подкопы, взрывами разрушали минные галереи противника вместе с работающими в них. Взрывы зарядов во всех армиях в то время осуществляли с помощью так называемых «сосисов» — матерчатых трубок, набитых порохом (дальнейшим развитием их позже стал применяемый и ныне огнепроводный шнур). Трубки эти были весьма опасны в обращении и ненадежны, особенно в условиях сырости. Да, собственно, термин «трубка» к «сосису» не совсем и применим, ибо это было устройство не только капризное, но и весьма громоздкое. Когда в 1807 году в Кронштадте взрывали так называемую донную мину, то только для подноски «сосиса» понадобилось 800 (!) солдат.
И полной неожиданностью для самоуверенных английских и французских инженеров было открытие, что русские саперы применяют электрический (по терминологии того времени — гальванический) способ взрывания. Между тем в наших инженерных войсках этот способ использовался еще с 1828 года. Изобретателем его был русский офицер П. Л. Шиллинг. Им был сконструирован в 1812 году так называемый угольковый запал, состоящий из двух токопроводящих угольков, к которым присоединялись электрические провода. Над угольками ставилась деревянная рамка с отверстием, через которое насыпался порох, затем рамку закрывали крышкой, запал обвертывали бумагой и герметизировали смолой. При подключении проводов к источнику тока (гальваническим батареям, откуда и пошло название способа взрывания) угольки накалялись, вызывая взрыв запала и затем основного заряда.
Первое боевое применение фугасы с электрическими запалами получили во время русско-турецкой войны (1828–1829 годы) при осаде крепости Силистрия. Начиная с 1836 года в саперном батальоне регулярно проводились занятия по обучению электрическому способу взрывания, а в 1840 году была создана специальная учебная гальваническая команда. С 1850 года наряду с угольковыми стали применяться платиновые запалы, по своему устройству мало отличающиеся от современных.
Все это оставалось военной тайной, неизвестной западноевропейским военным инженерам. В ходе же Севастопольской кампании преимущества электрического способа взрывания над другими выявилось очевидно: у русских саперов, подрывавших подземные заряды с помощью электрозапалов, был только один случай отказа из 94 взрывов; у англо-французов, пользовавшихся огнепроводным шнуром, из 136 зарядов отказали 26.
Нельзя не отметить, что в России еще в 1824 году был изобретен и химический взрыватель (так называемые трубки Власова, по фамилии их создателя). Он представлял собой две тонкие стеклянные трубки, вставляющиеся одна в другую. Внутренняя трубка заполнялась серной кислотой, а в пространство между стенками засыпалась специальная смесь. К середине внешней трубки привязывался тонкий шнур. При его натяжении трубки ломались, кислота выливалась и вызывала взрыв смеси.
В ходе войны 1853–1856 годов русские широко применяли и подводные заграждения из гальванических мин. Весной 1854 года на таких минах, поставленных в Финском заливе у Кронштадта, подорвались четыре английских корабля во главе с флагманским. После этого противник не рискнул появляться в кронштадтских водах до конца войны.
Во второй половине XIX века в инженерных войсках русской армии появились новые специальности. В их состав вводятся сначала железнодорожные команды, а затем в 1876 году — железнодорожные батальоны. В связи с развитием телеграфного дела в этот же период формируются девять военно-походных телеграфных парков, которые тоже вошли в состав инженерных войск.
Увеличивается и общее количество инженерных формирований. Если перед русско-турецкой войной 1877–1878 годов в составе армии было 15 саперных, 6 понтонных и 1 железнодорожный батальон, то к 1904 году число их возросло, соответственно, до 31, 8 и 12 батальонов (кроме того, имелись отдельные саперная и железнодорожная роты). А в ходе русско-японской войны 1904–1905 годов численность инженерных войск возросла еще более (в маньчжурской армии — в 7,5 раза). В состав инженерных войск ввели новые подразделения — радиотелеграфные роты. Одним из ярких эпизодов этой войны стала героическая оборона крепости Порт-Артур. И душой этой обороны по праву называли генерал-лейтенанта Р. И. Кондратенко, военного инженера и выдающегося военачальника.
По его инициативе была создана целая система инженерно-взрывных заграждений, восполнявших многие слабые места обороны крепости. Была сформирована специальная «фугасная команда» под руководством саперного поручика Дебогория-Мокриевича. На нее возлагалось изготовление мин и фугасов.
Под Порт-Артуром передние линии заграждений вокруг крепости состояли из мин автоматического действия. Эти мины снабжались автономными электрическими взрывателями, цепь которых включалась при отклонении от вертикального положения шарикового замыкателя. Широкое применение нашли так называемые картечные мины, сконструированные штабс-капитаном Карасевым. Полосы минных полей прикрывались фугасами, управляемыми по проводам. По мере появления новой военной техники неуклонно повышалась и значимость инженерных войск.
К началу Первой мировой войны в русских инженерных войсках помимо 39 саперных и 9 понтонных батальонов было 30 корпусных авиационных отрядов, 7 крепостных воздухоплавательных рот, 7 искровых рот, 2 железнодорожные бригады и железнодорожный полк, 5 автомобильных рот и 6 команд, запасные саперные, понтонный, телеграфный и железнодорожный батальоны.
В ходе Первой мировой войны дальнейшее развитие получила минно-взрывная техника. Так, для усиления проволочных заграждений русские саперы применяли осколочные (шрапнельные) мины с взрывателями натяжного действия. Аналогичные по конструкции противопехотные мины используются и в наше время.
В 1916 году в русской армии раньше, чем где-нибудь за рубежом, появились выпрыгивающие мины, автоматические или управляемые по проводам. Были разработаны и специальные мины для подрывания автомашин, железнодорожных составов. А появление танков послужило толчком к созданию и новых образцов мин — противотанковых (мины Драгомилова, Ревенского, Саляева).
После Октябрьской революции Красная Армия создавалась в условиях ожесточенной борьбы против белогвардейцев и иностранных интервентов. На фронтах Гражданской войны складывались новые, революционные традиции.
В апреле 1919 года в бою под городом Венден (сейчас Валмиер, Латвия) сложилась критическая ситуация. Противник получил мощное подкрепление: подошел бронепоезд. Расчищая дорогу пушечно-пулеметным огнем, он быстро приближался к позициям наших войск, за ним поднялись в атаку ободренные белогвардейцы. Видя это, командир саперного взвода 2-й Петроградской стрелковой дивизии К. Бурачевский, не обращая внимания на шквальный огонь, с зарядом взрывчатки бросился к железнодорожному полотну. Будучи ранен, он все же сумел взорвать рельсы и остановить бронированную громаду. Атака белогвардейцев захлебнулась.
В мае того же года саперы 4-го минно-подрывного дивизиона в районе Пскова взрывали мосты через реку Великую, чтобы преградить путь наступающим на Петроград частям Юденича. Один из мостов своевременно взорвать не удалось. На него уже въезжали белогвардейские броневики, когда к мосту устремился командир 2-й роты А. Чечулин. Он взорвал мост, пожертвовав жизнью. Наступление противника было остановлено.
Можно было бы привести еще много примеров доблести и мужества, воли и отваги, проявленных саперами на фронтах Гражданской войны. Только за отличие при форсировании рек более двадцати воинов были отмечены высшей в то время наградой Советской России — орденом Красного Знамени. А всего было награждено свыше ста бойцов и командиров инженерных подразделений и частей.
В годы, предшествующие Второй мировой войне, Советское государство делало все возможное, чтобы оснастить Вооруженные силы, в том числе и инженерные войска, наиболее передовой техникой.
Возможности нашей промышленности в то время были ограниченными, главные усилия сосредоточивались на обеспечении армии основными образцами вооружения и боевых машин. Но конструкторы работали «с заглядом вперед». Уже в 1931 году военный инженер, конструктор, впоследствии Герой Советского Союза П. Мугалев начал работу над созданием танкового трала. Этот трал нашел боевое применение в годы Великой Отечественной войны. Общая конструктивная схема его сохранилась и в современных тралах. В 1930-х годах начинаются работы по созданию миноискателей, конструируется саперный танк (на базе танка Т-26) — прообраз современного танкового мостоукладчика.
Еще в 1930 году Народным комиссаром по военным и морским делам СССР была утверждена «Система инженерного вооружения» Красной Армии, которая предусматривала весь комплекс технических средств, необходимых для решения задач инженерного обеспечения боя. В соответствии с принятой системой шло развитие техники, которой оснащались инженерные войска.
Уже в тридцатых годах прошлого века саперы начали получать на вооружение современные для того времени понтонные парки, десантные лодки, катера, лесопильные средства, экскаваторы, машины для механизации дорожно-строительных работ. Значительное развитие получило минно-подрывное дело. В частности, наряду с новыми образцами противотанковых мин в предвоенные годы были созданы радиоуправляемые мины и фугасы. Подобных им в то время не имела ни одна армия мира. Применение подобных средств управляемого минирования полностью оправдало себя в годы Великой Отечественной войны.
…На исходе ночи 13 ноября 1941 года в Харькове, захваченном фашистами, раздался мощный взрыв. Взлетел на воздух вместе с комендантом города генерал-майором фон Брауном и его штабом один из домов. Взрыв этот казался фашистам необъяснимым: до того как разместить штаб, дом тщательно проверяли опытные минеры, они обнаружили и сумели обезвредить мощную мину замедленного действия, тщательно осмотрели все места, где можно было предположить наличие других сюрпризов. И тем не менее от многоэтажного здания остались руины.
Беспокойство фашистского командования было тем сильнее, что таинственный взрыв был не первым. Еще в июле в городе Струги Красные при аналогичных обстоятельствах один за другим были подорваны три дома, в которых расположились офицеры и солдаты 56-го механизированного корпуса. Донесения о таинственных взрывах поступали с разных фронтов. Помимо прямых потерь, эти взрывы наносили фашистам большой моральный ущерб, создавали в стане противника обстановку нервозности, заставляли его тратить драгоценное время на дополнительные меры безопасности.
Анализируя донесения и данные разведки, фашистские специалисты поняли, что имеют дело с новым видом инженерных боеприпасов, однако не могли узнать, что они из себя представляют. Осенью 1941 года Гитлер издал приказ, в котором говорилось: «Русские войска, отступая, применяют против немецкой армии «адские машины», действие которых еще не определено. Разведка установила наличие в боевых частях Красной Армии особых специалистов — саперов-радистов специальной подготовки. Всем начальникам лагерей для военнопленных пересмотреть содержащийся состав с целью выявления специалистов этой номенклатуры. При выявлении военнопленных по специальности «сапер-радист специальной подготовки» последних самолетом немедленно направлять в Берлин. О чем докладывать по команде лично мне».
Приказ остался не выполнен, и весной 1942 года Гитлер вновь потребовал, во что бы то ни стало раздобыть секрет русских «адских машин». И вновь безрезультатно. Лишь осенью фашистским минерам, потеряв немало специалистов, удалось заполучить несколько образцов радиоприборов Ф-10, с помощью которых осуществлялись взрывы мощных мин и фугасов по радио. И только в 1943 году ученые и инженеры Третьего рейха создали аналогичную конструкцию, которая, однако, существенно превышала советскую по массе и габаритам, поэтому ее было гораздо легче обнаружить.
А в Красной Армии приборы Ф-10 состояли на вооружении еще перед войной. В инженерных войсках имелись отдельные роты и взводы специального минирования, оснащенные этими приборами. Разработка же их велась еще с 1921 года. И уже к концу 1924 года были изготовлены и испытаны первые опытные образцы.
Великая Отечественная война для саперов, как и для всех наших воинов, стала суровым экзаменом. Буквально с первых часов вместе с пограничниками и частями прикрытия в бой пришлось вступить многим инженерным частям и подразделениям. В этот период их основной задачей было преградить пути прорывающимся танковым и моторизованным колоннам противника. Выполняя эту задачу, саперы проявляли высокое мастерство, смекалку, мужество и стойкость. Так, специально сформированный отряд под командованием полковника М. Овчинникова имел задание любыми средствами задержать продвижение фашистских танков. Саперы взрывали мосты, минировали станции и лесные дороги, ставили мины и фугасы. Только со 2 по 10 июля 1941 года отряд взорвал 51 мост на шоссейных дорогах, заминировал 15 крупных железнодорожных мостов.
Осенью 1941 года на оборонительных рубежах вокруг Москвы саперами с помощью жителей столицы было подготовлено более 4 000 сооружений для огневых точек, отрыто свыше 300 километров противотанковых рвов, устроено 260 километров проволочных, в том числе 150 километров электризуемых проволочных заграждений. На минах, поставленных саперами, гитлеровцы потеряли около сотни танков. В дни самых напряженных боев за столицу нашей Родины навеки вписали свои имена в историю славы одиннадцать воинов-саперов под командованием младшего лейтенанта П. Фирстова, оборонявших один из участков у деревни Строково, северо-восточнее Волоколамска. Бойца стояли насмерть. Приняв бой с батальоном противника, усиленным 20 танками, они бутылками с горючей смесью и гранатами уничтожили несколько танков, десятки фашистов. Не пропустив врага, дали возможность нашим войскам организованно отойти на новый рубеж. Всех одиннадцать отважных красноармейцев Родина удостоила орденов Ленина.
Летом 1942 года саперы, вместе с воинами других родов войск, проявили беспримерное мужество, сдерживая натиск врага в полосе между Доном и Волгой. Отважно сражались они в Сталинграде. В ходе уличных боев специальные группы саперов установили 55000 противотанковых и противопехотных мин. А при подготовке контрнаступления сняли более 15000 вражеских мин. Исключительный героизм проявили понтонеры, обеспечивая переправы через Волгу. Под непрерывными бомбежками, артиллерийско-минометным и пулеметным обстрелом они переправляли войска, боевую технику, продовольствие и боеприпасы, эвакуировали раненых.
Нельзя не отметить особенно большую роль инженерных войск на всех этапах исторической Курской битвы. Советское командование знало о готовящемся фашистами наступлении. Замысел Ставки ВГК заключался в том, чтобы жесткой обороной обескровить и измотать ударные группировки гитлеровцев, а затем перейти в сокрушающее контрнаступление и разгромить их. Но для этого надо было создать очень мощную систему обороны, в первую очередь противотанковую. Выполняя эту задачу, инженерные войска Центрального и Воронежского фронтов произвели сплошное минирование перед передним краем главной полосы обороны и прикрыли минными полями танкоопасные направления как перед передним краем, так и на значительном расстоянии от него. Это делалось для того, чтобы лишить маневра танковые части противника, если им удастся прорваться через наши оборонительные позиции. К началу оборонительного сражения саперами в полосе обороны Центрального фронта было установлено 237000 противотанковых и 162000 противопехотных мин, 305 километров проволочных заграждений. Около 600000 мин было установлено саперами Воронежского фронта. Под Курском нашли применение мины замедленного действия, радиоуправляемые мины.
Заблаговременно были созданы подвижные отряды и группы заграждения (ПОЗы). Так называли сравнительно небольшие подразделения саперов, которые обеспечивались запасом мин, транспортом и имели задачу — оперативно выдвигаться навстречу прорывающемуся противнику и преграждать путь танкам минно-взрывными заграждениями. Понятно, что успех дела в этом случае решала быстрота и умение правильно определить танкоопасные направления. Как правило, ПОЗы действовали совместно с артиллеристами. Но случалось и так, что саперам приходилось самостоятельно вступать в единоборство с танками противника и выходить победителями.
Близ станции Поныри, у Курска, в отблесках Вечного огня на кургане высится обелиск, на цоколе которого выбиты слова: «В разгаре сражения на Курской дуге прорвавшиеся 300 фашистских танков были остановлены легендарными саперами 1-й гвардейской инженерной бригады. Саперы героически держали оборону, стояли насмерть и не пропустили врага».
Потери противника на минных полях только в полосе Центрального фронта в первый же день боев составили 98 танков и штурмовых орудий. А всего за время этой битвы на минах подорвалось более тысячи танков, самоходных установок и бронетранспортеров, сотни фашистских солдат и офицеров.
Саперы проявили массовый героизм и при обеспечении последующих наступательных операций. Форсирование Днепра, Буга, Прута, Вислы, Одера и других рек, штурмы городов, прорывы оборонительных полос богаты многочисленными примерами отваги, мужества и стойкости. Лишь за форсирование Днепра около 300 воинов инженерных войск удостоены звания Героя Советского Союза.
В завершающих боях на реке Одер в ночь на 19 апреля 1945 года воины подразделения капитана Агамирова начали переправу. За двое суток они сумели доставить на обороняемый противником берег два стрелковых соединения. Саперы работали, не зная сна и отдыха.
Нет никакой возможности перечислить все подвиги, что совершили саперы в тяжкую для Родины годину. В ходе всех операций инженерные войска с честью выполняли свои задачи, вносили большой вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков. Мужественно действовали саперы и под Ленинградом, когда нужно было обеспечить преодоление водных преград, штурмовать укрепленные опорные пункты, прокладывать пути через глубокий снег и болота; и когда в непролазную весеннюю распутицу на Правобережной Украине потребовалось в кратчайший срок построить свыше 400 мостов; когда наши войска форсировали Сиваш, штурмом брали Севастополь и когда, наконец, на улицах Берлина нужно было прокладывать дорогу танкам, снимать мины, взрывать баррикады и завалы, устраивать проломы в стенах зданий.
Всего за годы Великой Отечественной войны саперы установили около 70 000 000 мин, на которых противник потерял 10 000 танков. Соорудили более 11 000 мостов, проложили 400 000 км дорог, построили 1 500 000 различных фортификационных сооружений, очистили от вражеских мин 765 000 квадратных километров территории. Более 100 000 воинов — представителей инженерных войск награждены орденами и медалями СССР, 642 из них удостоены звания Героя Советского Союза, 266 стали полными кавалерами ордена Славы.
И в послевоенный период отечественным саперам неоднократно пришлось проявлять свои самые лучшие качества в многочисленных локальных войнах и военных конфликтах конца ХХ столетия, и в первую очередь в Афганистане.
В ходе боевых действий советских войск в Афганистане им пришлось столкнуться с тактикой противника, в значительной мере сориентированной на ведение активной минной войны, а также направленной на срыв коммуникаций путем минирования и разрушения участков дорог и дорожных сооружений. Кроме того, жаркий климат и малая водообеспеченность в районах боевых действий создавали дополнительные трудности в водоснабжении войск. В то же время практически полное отсутствие леса, преобладающий горный рельеф местности и слабо развитая система существующих дорог серьезно усложняли выполнение задач инженерного обеспечения.
Опыт афганской войны убедительно доказал, что во время ведения боевых действий в локальных вооруженных конфликтах войскам требуется постоянно преодолевать установленные незаконными вооруженными формированиями минные поля, фугасы в исходном районе и на путях выдвижения и развертывания, а также все виды минно-взрывных заграждений перед передним краем и в глубине обороны позиций подразделений вооруженных формирований мятежников. Вот только один пример, инженерно-саперным подразделениям 40-й армии из состава Ограниченного контингента советских войск в Афганистане в ходе контрминной борьбы в период 1979–1989 годов удалось уничтожить 20 434 мины и фугаса всех видов; обезвредить 16 691 мину и захватить у противника 157 212 мин. При этом объем и эффективность по обезвреживанию мин инженерными войсками постоянно возрастали. Если за весь 1980 год ими было обезврежено 1032 мины и фугаса, то лишь за 10 месяцев 1986 года на счету саперных подразделений числилось 35 000 мин и 650 фугасов.
Тысячи советских воинов-саперов, воевавших в Афганистане, были удостоены за свои подвиги государственных наград.
Сергей МОНЕТЧИКОВ
Фото из архива автора и редакции
Свежие комментарии