Конец последнего атамана оренбургского казачества.

Конец последнего атамана оренбургского казачества.

Ровно 98 лет назад, 7-го февраля 1921-го года в китайском городе Суйдун вместе с приближенными казаками в результате диверсионной операции был подло убит большевиками последний атаман Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенант Дутов.

Александр Ильич Дутов родился 17-го августа 1879-го года в семье боевого генерала Ильи Петровича Дутова, сражавшегося на Русско-турецкой войне 1877-1878-х годов, в ходе которой он принимал героическое участив в штурме города Карс, являвшегося одной из наиболее мощных крепостей того времени, что впрочем не спасло.

Далее отец будущего белого атамана принимал участие в покорении туркестанских племен в ходе успешной Среднеазиатской экспедиции знаменитого русского полководца Михаила Скобелева, проходившей в 1880-м году и завершившейся победным штурмом крепости Геок-Тепе.

За боевые успехи при покорении текинцев и других среднеазиатских народов казачий есаул Александр Ильич Дутов был награжден орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, а в 1892-м году принимал участие в походе Ионова по усмирению китайцев и афганцев, за что и был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени.

Всего за десятилетия доблестной военной службы Александр Ильич дослужился до генерал-майора и был награжден семью орденами, в том числе одним Бухарским и двумя памятными медалями, одна из которых в память о Русско-турецкой войне 1878-1878-х годов, а вторая - серебряная медаль на Александровской ленте "В память царствования императора Александра III".

Мать Александра Ильича Дутова - Елизавета Николаевна также происходила из семьи казачьего офицера, так что в характере воспитания юного Александра сомневаться не приходится. Первые годы жизни проходят в Фергане и Оренбурге, где он в 1897-м году заканчивает Оренбургский Неплюевский кадетский корпус.

Далее будущий атаман переезжает в Санкт-Петербург, где поступает в Николаевской кавалерийское училище, бывшее в те годы одним из наиболее престижных военных учебных заведений, которое с успехом заканчивает в 1899-м году и в чине хорунжего направляется в 1-й Оренбургский казачий полк, расквартированный в Харькове.

Прослужив четыре года, он получает положительные характеристики от командования и отбывает обратно в столицу для обучения на курсах при Николаевском инженерном училище, их он заканчивает в первый день октября 1903-го года. Молодой казачий офицер полон планов, он считает необходимым продолжить обучение теперь уже в Академии Генерального штаба, куда он вскоре поступает, успешно сдав экзамены.

К сожалению планы Александра Ильича разрушает грянувшая русско-японская война, на которую он уходит добровольцем в 1905-м году. Впереди ужасы первых для молодого офицера боев и горечь военных неудач, хотя со своей стороны он демонстрирует безусловный талант и храбрость, за что хорунжий 2-й Маньчжурской армии Дутов награждается орденом Святого Станислава 3-й степени.

После окончания войны он возвращается в Академию Генштаба и заканчивает ее в 1908-м году. К тому моменту Александр Ильич уже штабс-капитан и назначается после завершения учебы в штаб 10-го армейского корпуса, расположенного в Киевском военном округе, где и проходит ознакомление со службой Генерального Штаба.

Однако вскоре 30-летнего штабс-капитана Дутова переводят Оренбург, где он с 1909-го года и по 1912-й год преподает в местном казачьем юнкерском училище, в котором в то время учится будущий белый атаман Забайкальского казачьего войска Григорий Семенов, ставший одним из лучших учеников Александра Ильича, пользовавшегося огромным авторитетом среди юнкеров и преподавателей-офицеров.

По воспоминаниям современников, юнкера были для Дутова больше чем просто подчиненные, помимо военных знаний он передавал им еще и простые человеческие ценности, организовав для учащихся культурный досуг в виде театральных спектаклей, поэтических вечеров и концертов.

Рвение Александра Ильича в выполнении своих служебных обязанностей не осталось незамеченным со стороны командования и в декабре 1910-го года он был вначале награжден орденом Святой Анны 3-й степени, а спустя ровно два года, 6-го декабря 1912-го года был произведен в чин войскового старшины, что большая редкость для офицера в 33-и года в условиях отсутствия боевых действий.

В юнкерском училище Дутов преподавал до 1916-го года с годичным перерывом с октября 1912-го по октябрь 1913-го год. В этот промежуток времени он согласно приказу начальства командовал 5-й сотней 1-го Оренбургского казачьего полка в Харькове.

Вернувшись в Оренбург осенью 1913-го года, он продолжил преподавать будущим казачьим офицерам. Тем временем в Европе снова грянула война, на этот раз все оказалось куда серьезней, бои затягивались.

Шел третий год войны, Александр Ильич рвался на фронт, но всякий раз получал отказ ввиду того, что был нужен для обучения новых офицерских кадров, которые фронт требовал все больше и больше.

Однако в 1916-м году Дутов все же добивается своей отправки на фронт и 20-го марта 1916-го года добровольно уходит в 1-й Оренбургский казачий полк, входивший в 9-ю армию Юго-Западного фронта.

Александр Ильич принимает героическое участие в знаменитом Луцком прорыве, ставшим самой успешной операцией нашей армии в той войне. Войска противника были разгромлены и потеряли более полутора миллиона человек, миллион двести из которых составили потери австро-венгерской армии, которую от полного истребления спасло только прибытие свежих сил германской армии.

В том сражении 9-я армия, в которую входил полк войскового старшины Дутова, в результате встречного сражения буквально стерла с лица земли 7-ю австро-венгерскую армию. Сам Александр Ильич был дважды ранен. Первый раз он остался в строю, но после второго и на этот раз тяжелого ранения был отправлен в госпиталь, откуда через два месяца сбежал и вернулся на передовую для дальнейшего участия в боях, не смотря на фактическую инвалидность.

Интересен тот факт, что в Луцком прорыве принимали самое активное и даже, можно сказать, ключевое участие будущие лидеры антибольшевицкой борьбы. Так разработал и реализовал план операции генерал Алексей Максимович Каледин, его ближайшим помощником в подготовке и выполнении операции оказался также один из будущих белых полководцев - генерал Михаил Васильевич Ханжин. Помимо Каледина и Ханжина в разработке операции принимал участие тогда еще капитан Каппель, в биографии которого я подробно описал этот момент.

Вот так волею судьбы или высших сил в одном месте оказались сразу несколько будущих символов белой борьбы с большевиками. Ну а тогда все еще было впереди, престол стоял твердо, армия успешно пробивалась к решающей победе в Мировой войне и никто даже не мог представить себе, что пройдет всего немного времени и ничего этого не останется.

Тем временем Дутов возвращается из оренбургского госпиталя в свой полк и уже 16-го октября 1916-го года получает этот полк под совместное командование с Сперидоном Васильевичем Бартеневым.

Во главе полка он с успехом сражается на Румынском фронте и к моменту падения монархии заслуживает два ордена Святой Анны - 2-й и 3-й степеней, а также еще более ценную характеристику генерала-от-кавалерии графа Келлера, считавшегося первой шашкой России:

"Последние бои в Румынии, в которых принимал участие полк под командой войскового старшины Дутова, дают право видеть в нем отлично разбирающегося в обстановке командира и принимающего соответствующие решения энергично, в силу чего считаю его выдающимся и отличным боевым командиром полка".

Февральскую революцию войсковой старшина Дутов встречает настороженно. Он понимает, к чему ведет в военное время бессмысленная и опасная демагогия Керенского и других болтунов-политиканов, но напрямую против нового правительства не выступает.

В марте 1917-го года Александр Ильич избирается на должность товарища председателя Временного Совета Союза Казачьих Войск. В конце марта в Петрограде проходит первый Общероссийский казачий съезд, на котором собираются более трехсот представителей всех казачьих войск России, в том числе войсковые старшины Дутов и Волков, генерал Корнилов, донской историк и общественный деятель Митрофан Богаевский, а также другие менее известные делегаты.

Председателем первого съезда был избран депутат-кадет Аристарх Савватеев. Неделю обсуждали делегаты различные вопросы, в том числе позицию казачества по отношению к Временному правительству и казачьему самоуправлению, которое не заставило себя долго ждать.

Далее 7-го - 19-го июня состоялся и второй съезд, на этот раз учредительный. В нем принимало участие ровно вдвое больше делегатов чем в первом и его председателем был избран войсковой старшина Дутов, избранный в сентябре 1917-го года атаманом Оренбургского казачьего войска.

А тем временем власть Керенского зашаталась, нов июле 1917-го года верные войска подавили попытку восстания большевиков, Ленин бежал, а Троцкий был арестован. Генерал Корнилов с помощью расстрелов стал наводить порядок на фронте. Однако Керенский выступал против таких методов и панически боялся крепнувшего авторитета Лавра Георгиевича, все это в конечном итоге вылилось в открытое противостояние с Временным правительством, а вернее с Керенским.

Корнилов отказался остановить, санкционированное ранее правительством движение корпуса Крымова на Петроград для наведения порядка. Керенский же в свою очередь объявил генерала мятежником. В ужасе от предполагаемой потери власти он совсем лишился рассудка, ему мерещились повсюду заговоры военных.

В результате глава Временного правительства принимает роковое решение, предопределившее приход большевиков к власти - он выпускает из тюрьмы Троцкого и вооружает его большевицкие банды, которые разлагают пропагандой войска и останавливают их движение.

Бесстрашный в военных сражениях генерал Крымов после разговора с Керенским осознав безвыходность и мерзость сложившегося положения, предпочел покончить с собой. Он застрелился, а генерал Корнилов и его сторонники были арестованы. На этом Керенский не остановился, он фактически объявил вне закона атаманов Каледина и Дутова, обвинив их поддержке "корниловского мятежа" (так назвали результат провокации Керенского).

Однако очень скоро Временному правительству станет не до Каледина и Дутова, Керенский поймет, что проиграл и лихорадочно начнет искать союзников. Осенью он обращается за помощью к Каледину, которого еще недавно приказывал арестовать. Теперь Кренский открыто признавал свою ошибку, а "Чрезвычайная следственная комиссия" вынесла вердикт о непричастности атамана к корниловскому "мятежу", но было поздно.

7-го ноября по новому стилю Временное правительство пало. Предательские действия Керенского лишили его союзников в лице казачества и офицерства, в результате чего большевики с легкостью подобрали власть из революционной пыли митингующей страны.

На следующий день после большевицкого переворота атаман Дутов наряду с донским атаманом Алексеем Максимовичем Калединым объявил о неподчинении войска Оренбургского большевикам, тем самым одним из первых объявив войну власти красных совдепов.

В короткие сроки атаман взял под свой контроль всю территорию Оренбургского казачьего войска и перекрыв красным дороги в Сибирь и Туркестан, что стало серьезным ударом для большевиков, таким образом потерявших связь.

Впрочем, Дутов не только воевал, но и заботился о гражданском порядке. Он даже организовал и провел выборы в Учредительное собрание, а приехавших из центральных регионов большевицких агитаторов поместил за решетку, при этом солдаты Оренбургского были разоружены и отпущены по домам .

Параллельно атаман Дутов был избран представителем Оренбургского казачьего войска в Учредительном собрании, которое должно было после окончания Гражданской войны определить форму правления страной.

Не удивительно, что большевики бросили все силы против Дутова, поставив его в своих комиссарских обращениях и приказах в один ряд с Корниловым и Калединым, ведь Оренбургское казачье войско стало вторым, а то и первым центром борьбы с совдепами.

Седьмого декабря 1917-го года атаман Оренбургского казачьего войска полковник Дутов произнес на Войсковом Круге Оренбургского казачьего войска свою знаменитую речь:

"Ясно определённо стоит перед нами провокаторская фигура Владимира Ленина и его сторонников: Троцкого-Бронштейна, Рязанова-Гольденбаха, Каменева-Розенфельда, Суханова-Гиммера и Зиновьева-Апфельбаума.

Россия умирает, мы присутствуем при последних ее вздохах, была великая Русь, от Балтийского моря до океана, от Белого моря, до Персии. Была целая, великая, грозная, могучая, земледельческая,
трудовая Россия и ее нет…

Среди мирового пожара, среди пламени родных городов, среди свиста пуль и шрапнели, так охотно выпущенных солдатами внутри страны по безоружным жителям. Среди полного спокойствия на фронте, где идет братание, среди ужасающих расстрелов женщин, изнасилования учениц, среди массового, зверского убийства юнкеров и офицеров.

Среди пьянства, грабежа и погромов, ты, наша великая Мать-Россия в своем красном сарафане, легла на смертный одр и здесь тебя не оставляют в покое, грязными руками сдергивают с тебя последние ценности, у одра твоего звенят немецкие марки. Ты, любимая, отдавая последний вздох, открой на секунду тяжелые веки свои, тут, рядом с тобой стоит сын твой, гордый душой и своею свободой.

Войско оренбургское…Войско оренбургское, крепись, не далек тот час великого праздника Всея Руси, все кремлевские колокола дадут свободный трезвон и возвестят миру о целости Руси Православной.
Походный атаман всех казачьих войск, генерал-инспектор кавалерии русской армии Александр Ильич Дутов. "

Александр Ильич стал одним из главных врагов большевиков, бросивших вызов их тирании. Он рассылал призывы в казачьи полки подняться на борьбу с совдепией. Однако возвращаясь с фронта, оренбургские казаки, как и донские, были распропагандированны, устали и воевать не хотели. Лишь немногочисленные офицеры, молодежь и старики откликнулись на воззвание атамана.

В те дни впервые наметился раскол среди казачества. Старики и юнкера с нескрываемым призрением смотрели на фронтовиков, считая их предателями и дезертирами, изменившими престолу и бросившими фронт.

Атаман Дутов смог собрать только порядка двух тысяч добровольцев, с которыми очистил территорию Оренбургского казачьего войска от большевиков и в дальнейшем оказывал яростное сопротивление, наступающим красным, которые многократно превосходили белогвардейцев по численности и вооружению.

Под ударами армии Блюхера с тяжелыми и упорными боями дутовцы отступали к столице, устилая свой путь трупами врагов и теряя собратьев по оружию.

К концу января красные подошли к Оренбургу. Был страшный бой, казаки Дутова сражались до последнего, но фактически были окружены. Помимо многочисленной армии Блюхера им в тыл ударили засевшие в городе большевики. Таким образом 31-го января 1918-го года столица местного казачества пала, однако на этом сопротивление большевицкой оккупации не закончилось.

Атаман Дутов в одиночку ускакал в Верхнеуральск. Он понимал, что в случае окружения все бывшие с ним погибнут и поэтому сам направился в дальний от железнодорожный путей городок для формирования антибольшевицких казачьих сил и дальнейшей борьбы.

Однако в марте пал и Верхнеуральск, а Дутову со своим окружением пришлось перебраться в станицу Краснинскую, где в апреле с офицерским взводом и четырьмя верными партизанскими отрядами оказался в полном окружении, грозившем поголовным истреблением.

17-го апреля у станицы разыгрался тяжелый бой, в результате которого окруженные казаки прорвались и ушли в Тургайские степи, где оказались недоступны для большевиков. Впрочем, атаман там отсиживаться не собирался, тем более вскоре по всему краю полыхнуло восстание под руководством войскового старшины Красноярцева.

Стоит сказать, что большевики для прозрения казачества сделали не меньше чем сам атаман. Они с завидным постоянством выдвигали казачеству ультиматум, в котором говорили, что нейтралитет для них неприемлим. Там Самуил Цвиллинг открыто заявлял: "Кто не с нами - тот против нас".

В результате продотряды и карательные группы чекистов сделали свое дело, они добились начала полномасштабной Гражданской войны, которая была целью, поставленной ими еще в годы Мировой войны.

28-го марта в станице Ветлянской восставшие казаки перебили крупный красный отряд Персиянова, а затем 2-го апреля в станице Изобильной поголовно истребили карательный отряд одного из руководителей октябрьского переворота в Петрограде, председателя Оренбургского ВРК Самуила Моисеевича Цвиллинга (убит).

Дутов еще пребывал станице Краснинской, а 36-летний войсковой старшина Николай Васильевич Лукин со своим отрядом уже 4-го апреля в результате лихого налета взял Оренбург. Красные с позором бежали, но опомнившись, поняли реальное количество казаков в отряде Лукина и получив подкрепление, вновь атаковали столицу Оренбургского казачества, белогвардейцы не смогли удержаться и отступили.

Вернувшись в город, чекисты устроили страшную резню. Они врывались в дома и убивали семьи казаков, обвиненных в причастности к восстанию. Впрочем, в ту Варфоломеевскую ночь большевики не останавливались не перед чем и истребили не только жен и детей восставших казаков.

Сам войсковой старшина Лукин ускакал в станицу Нежинскую, где и был схвачен 22-го мая того же года, после жестоких издевательств его казнили. Однако остановить восстание было уже невозможно, карательные рейды комиссарских отрядов только обозлили местное население и уже на началу лета стало понятно, что их дни на Оренбургской земле сочтены.

Первым восстал 1-й округ, выставивший свыше шести тысяч человек, далее полыхнул 3-й округ, положение красных усугубили чехословаки, пришедшие на помощь восставшим казакам из 3-го округа.

В считанные дни красные были повсеместно разбиты, 3-го июля Оренбург бьл окончательно освобожден и спустя четыре дня, в город по приглашению казачества въехал атаман Дутов, принявший на себя всю полноту власти на территории Области Войска Оренбургского, как отныне по его приказу назывались территории Оренбургской губернии.

Под оккупацией красных к тому моменту оставались лишь небольшие станицы и город Орск, который и был освобожден 28-го сентября, а сам атаман Дутов с приходом к власти Колчака спешно поддержал нового Верховного Правителя России и объявил о вхождении его казачий частей в состав объединенной Русской армии адмирала Колчака.

С ноября 1918-го года оренбургские казаки находясь в подчинении Верховному Правителю России, успешно сражались с большевиками и так как к тому моменту территория Всевеликого Войска Оренбургского уже была освобождена от красных, они развивали дальнейшее наступление от границ Оренбургского казачества к общей победе.

Однако к осени 1919-го года положение Русской армии значительно осложнилось, испытывалась острая нехватка пополнения, которое брать было уже неоткуда, не хватало оружия и боеприпасов, в таких условиях началось отступление, не лучше дела обстояли и казаков Дутова.

В сентябре неподалеку от Актюбинска оборона была прорвана, понеся тяжелые потери, казаки еще больше двух месяцев героически сражались с превосходящими по численности силами большевиков.

В 22-го ноября 1919-го года атаману Дутову пришло известие о том, что пал Омск, таким образов в результате временных военных неудач, вызванных объективными причинами и решающего в данной ситуации предательства союзников нависла угроза гибели.

В тот же день началось отступление Оренбургского войска, Александр Ильич надеялся соединиться с генералом Каппелем, но 1-го декабря пал Семипалатинск, а уже 10-го декабря в руках красных оказался Барнаул, таким образом идти дальше в Сибирь казакам было некуда.

Атаман Дутов и генерал-майор Бакич были вынужден двигаться через голую степь в Семиречье. Это были страшные дни для Оренбургского казачества, без еды, под пронизывающим ветром и суровыми морозами, постоянными ударами красных партизанских банд и казахов, они шли на соединение с войсками атамана Анненкова.

Этот поход его участники назвали "Голодным походом", были съедены все лошади и верблюды, но и это не помогло. Из двадцати тысяч казаков, вышедших в поход, в живых к его завершению осталось ровно половина и те были изранены, истощены, а девять из десяти выживших больны тифом в разных его стадиях от легкой до критической.

Самое трагическое, что большинство потерь во время похода были не от столкновений с красными, а от голода и болезни, так это только данные о смертях среди казаков, сколько же при этом погибло беженцев из числа семей казаков и просто не желающих оказаться в лапах большевиков - не известно, но это осталось трагедией навечно.

После прибытия в Семиречье атаман Анненков назначил Александра Ильича Дутова генерал-губернатором Семиреченской области. Оренбургскую армию возглавил генерал Бакич, произведенный Дутовым в генерал-лейтенанты, однако сражаться фактически было некому, как я уже сказал, 90 процентов были тяжело больны.

Это было по большому счету не усиление для атамана Анненкова, а лишние хлопоты. Тем временем анненковцы еще продолжали на своем фронте вести успешную борьбу с большевиками, очаги образования которых генерал Анненков выжигал каленым железом.

Однако уже к концу апреля положение стало слишком тяжелым и 28-го числа Анненков со своим отрядом перешел границу с Китаем, где в марте следующего года был арестован местными властями, однако в 1924-м году под давлением генерала Денисова отпущен.

В 1926-м году был обманом схвачен вместе со своим начальником штаба генералом Денисовым красными китайцами и передан за большое денежное вознаграждение в руки чекистов, незаконно пребывающих на территории Китая, вывезен через Монголию в СССР и казнен 25-го августа 1927-го года вместе с генералом Денисовым.

Войска же Дутова покинули Россию чуть позже и ушли в Китай в мае 1920-го года, вместе с ними навсегда уходили с родной земли многочисленные беженцы. В эмиграции атаман расположился в китайском городе Суйдуне, здесь он осуществлял руководство отступивших с ним казаков и помогал по мере сил эмигрантам.

Также Александр Ильич не оставлял надежд на то, чтобы вернуться и продолжить борьбу с большевиками, которые уже порядком надоели населению своим террором и грабежом. В эмиграции он налаживает связь с бароном Врангелем и атаманом Семеновым, ведет переговоры с союзниками по Антанте и готовится к реваншу.

Впрочем, чекисты тоже не забывали про своего давнего врага. Они понимали всю опасность такого соседства и стремились избавиться от непримиримого атамана, которого Дзержинский хотел не просто убить, а казнить прилюдно в Москве. Для этого они подослали в расположение казаков-эмигрантов начальника Джаркентской уездной милиции, татарского князя Касымхана Чанышева, который должен был похитить или убить атамана, если что-то пойдет не так во время операции.

В октябре 1920-го года Чанышев встречается с Дутовым, он представляется ярым врагом большевиков. Сама личность Чанышева окутана мраком, официально он считался начальником милиции, как я уже и сказал, но есть и сведения о том, что он был обычным контрабандистом и торговцем наркотиками из Афганистана и Средней Азии. В какой момент была арестована семья Чанышева тоже точно не известно, одни считают, что близких князя арестовали после неудачной попытки втереться в доверие, а другие, что именно арест семьи вынудил его выполнять приказы ЧК.

Так или иначе, но после того, как Чанышеву стали относиться в окружении атамана с подозрением было приказано убить Дутова и больше не пытаться выкрасть его. Большая часть документов по этой первой заграничной спецоперации ЧК подобного плана засекречена до сих пор, однако есть в свободном доступе доклад Махмуда Ходжамьярова, застрелившего безоружного Александра Ильича:

"При входе к Дутову, – писал он, – я передал ему записку, тот стал ее читать, сидя на стуле за столом. Во время чтения я незаметно выхватил револьвер и выстрелил в грудь Дутову. Дутов упал со стула. Бывший тут адъютант Дутова бросился ко мне, я выстрелил ему в упор в лоб. Тот упал, уронив со стула горевшую свечу. В темноте я нащупал Дутова ногой и выстрелил в него еще раз".

Всего диверсантов было девять, в ночь с 31-го января на 1-е февраля 1921-го года они перешли границу с Китаем и направились в город, где был расположен штаб Дутова. На следующий день убийцы уже были в Суйдуне, там Махмуд Ходжамьяров пришел к атаману с запиской от Чанышева, в которой тот сообщал о якобы готовящимся антибольшевицком восстании. Охрана его уже видела до этого и поэтому пропустила в кабинет Дутова, где помимо него находится его адьютант, сотник Лопатин, о дальнейшем мы знаем только со слов убийцы.

Одновременно с убийством атамана и его адьютанта диверсанты расправились на улице с охраной Дутова и затем укрылись в доме дяди Чанышева. 11-го февраля в Москве узнали о выполнении диверсии, ставшей первой в череде зарубежных убийств лидеров Белого движения.

Дзержинский лично наградил убийцу маузером и золотыми часами с надписью, в которой произошедшее прямо называлось терактом. Большевики верно дали оценку своим действиям, они этим гордились и не скрывали террористический характер операции, не осудили это и нынешние приемники большевиков.

Руководившего террористической группой Чанышева получил золотые часы и должность председателя местного ЧК, но на этом наш рассказ еще не завершен.

Хоронили атамана всей русской диаспорой, помимо его казаков на похоронах присутствовали специально приехавшие делегаты от многочисленных казачьих войск, а также простые русские беженцы.

Огромная погребальная процессия растянулась по дороге к католическому кладбищу в предместье Сайдуна. Вместе с телом атамана Дутова на руках несли останки павших вместе с ним казаков.

Однако на этом большевики не успокоились и сотворили нечто ужасное. О похоронах и о том, что случилось дальше русская эмигрантка Елена Сафронова оставила подробные воспоминания в своей автобиографической книге "Где ты, моя Родина?":

"…Состоялись с пышным торжеством и музыкой похороны Дутова: впереди несли гроб с усопшим, а за ним двигался многочисленный народ. Похоронили Дутова на маленьком кладбище Доржинки, находившемся приблизительно на расстоянии четырех километров от Суйдуна. Три приехавших к Дутову басмача, т. е. Чанышев, Ходжамьяров и Байсмаков, были посланниками из Советского Союза для выполнения вышеописанного задания. Дня через два или три после похорон ночью могила Дутова была кем-то разрыта, а труп обезглавлен и не зарыт. Похищенная голова была нужна убийцам для того, чтобы убедить пославших, что задание с точностью выполнено".

Вот так даже после смерти большевики не дали покоя уже мертвому герою, который духом был живее всех тех, кто предпочел молчание или предательство.

История с варварским вскрытием могилы и отрезанной головой покойного атамана была подтверждена также многими другими источниками тех лет, в частности некоторые считали, что голова убитого была нужна палачам еще для того, чтобы отпустили семью Чанышева, мол так будет гораздо убедительнее, нежели простая телеграмма.

Страх перед человеком чести и заклятым врагом большевиков Александром Ильичом Дутовым был настолько велик, что только вид его отрезанной головы смог убедить Дрезжинского и прочих палачей России в том, что верного защитника оккупированной ими страны больше нет. Однако его память жива до сих пор и с каждым годом только крепнет. Нельзя скрыть всей правды, никакие замки и печати засекреченных архивов ЧК не могут навечно изолировать истину от народа.

Царствие небесное и вечная память верному сыну Оренбургского казачьего войска и всей России атаману Александру Ильичу Дутову.

Денис Романов.